В книге «Цена бессмертия: Гонка за последней мечтой человечества», журналист Питер Уорд рассказывает, как ученые борются со старением, а мошенники и фанатики извлекают выгоду из стремления к вечной жизни. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным сенолитикам — препаратам, которые должны избирательно уничтожать старые клетки.
Познай самого себя
К числу наиболее перспективных областей исследований относится изучение последнего из указанных выше признаков — старения клеток. Сенолитика была одной из первых научных областей, привлекших внимание и деньги технологических инвесторов. Со временем были получены доказательства того, что сенильные клетки — клетки, которые перестали делиться, но сохраняются и приносят вред, — являются ключевым фактором в процессе старения, а также потенциальной причиной некоторых смертельных заболеваний, связанных со старением. Однако известно, что они также формируют своего рода защиту от образования опухолей в организме. В настоящее время началась гонка по разработке препаратов, способных уничтожать либо нужный тип, либо нужное количество стареющих клеток, чтобы предотвратить определенные заболевания или уменьшить последствия старения и, возможно, увеличить продолжительность жизни человека. Ряд ученых добились значительных успехов в изучении старения клеток, в особенности доктор Джудит Кампизи.
Кампизи выбрала нетрадиционный путь в индустрию старения. После учебы в католической средней школе для девочек в Нью-Йорке она не знала, что делать дальше. Никто в ее семье не учился в колледже, а денег было мало; тем не менее она поступила в местный колледж, несмотря на то что не знала, что хочет изучать. В описании каждого курса на сайте колледжа было указано процентное соотношение парней и девушек для каждого направления. Тогда Джудит выбрала химию — одно из направлений, где было больше всего парней. Позже она сказала, что знала, что сильна в этом предмете, а ее главной мотивацией были «подростковые гормоны». По окончании двухгодичной программы она перебрала несколько профессий в разных областях, включая фармацевтику, перекачку бензина и журналистику. Ни одна из них ее не «зацепила», и тогда она отправилась в длительное путешествие с другом. Примерно в это время она решила вернуться к обучению, чтобы продолжить заниматься химией. Сначала Кампизи окончила четырехлетний курс, затем поступила в аспирантуру и получила степень доктора философии в Университете штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук. Затем последовала постдокторская стажировка в Институте рака Дана-Фарбер в Бостоне, где она работала в лаборатории Артура Парди, известного эксперта по клеточному циклу.
Джудит Кампизи с головой погрузилась в исследования рака — область, о которой она почти ничего не знала. Когда в 1984 году она получила свою первую должность преподавателя в Медицинской школе Бостонского университета, она последовала совету своего наставника Парди и выбрала проект на тему, далекую от модных на то время тенденций. Незадолго до этого было обнаружено, что онкогены являются ключевым фактором развития рака, и все спешили начать исследования по этой теме. Напротив, Кампизи, имея небольшую лабораторию, но обширное поле для деятельности, решила изучать причины того, почему мы не болеем раком, или, иными словами, тематику подавления опухолей. Она считала, что на этом пути у нее будет меньше конкурентов и она сможет оказать большее влияние на научное сообщество. Это мнение оказалось верным. Изучение подавления опухолей также привело ее в область старения.
Многие заболевания, вызванные старением, такие как болезни сердца, почечная недостаточность и нейродегенерация, связаны с постепенной деградацией организма, когда возраст берет свое и со временем органы начинают отказывать. Но есть одно заболевание, которое протекает иначе. Рак подразумевает экстремальную мутацию клеток, вызванную повреждением ДНК. Как только клетка становится раковой, она может мутировать сотнями различных способов, чтобы избежать естественных процессов, которые либо восстановят ее, либо окончательно уничтожат. В качестве одного из способов защиты от рака организм отключает клетки, которые перестали делиться и стали открыты для повреждений, — сенесцентные клетки, упомянутые нами в числе признаков старения.
Поначалу исследователи полагали, что сенесцентные клетки играют решающую роль в борьбе организма с опухолями, но Кампизи установила, что они также повреждают окружающие их ткани, способствуя старению. В 1996–1997 годах два редактора журналов Cell и Journal of the American Geriatrics Society попросили ее написать статьи об этой теории старения. Потребовалось пять лет, чтобы доказать, что теория работает на мыши. Исследование Кампизи вышло в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, а в 2008 году на страницах PloS Biology ее команда описала секреторный фенотип, ассоциированный со старением (Senescence-Associated Secretory Phenotype, SASP). Эта статья впоследствии стала одной из самых цитируемых в биомедицинских исследованиях.
Так родилась совершенно новая область биотехнологии, где компании пытаются опередить друг друга в создании первого препарата для избирательного уничтожения стареющих клеток.
— Я с большим оптимизмом смотрю на перспективы сенолитических препаратов, — сказала мне Джудит в телефонном разговоре. — В наших знаниях еще есть большие пробелы, большие-большие пробелы. Однако я думаю, что они уже на горизонте, их разрабатывают, и они будут использоваться. Но это не средства для бессмертия.
Когда ее исследования переключились на старение, она стала замечать ажиотаж вокруг любых связанных с ним исследований и тенденцию некоторых групп сводить все к бессмертию. Когда Кампизи рассказывала мне о своем опыте общения с искателями бессмертия, она была терпелива, обстоятельна и совершенно измучена людьми, уверенными, что мы можем жить вечно.
— Когда Ларри Пейдж только основал Calico, он заявил, что миссия Calico — победить смерть. Я сказала: «Неужели? За то время, что я работаю в области старения, — не сенесценции, а именно старения, — я поняла, что, во-первых, есть люди, которые путают понятия старения и смерти, а во-вторых, есть люди, которые действительно верят, что физическое бессмертие реально и возможно, — вспоминала Кампизи.
По словам Джудит, путаница между изучением старения и остановкой смерти продолжается уже несколько десятилетий. Идея о неограниченном делении клеток и бессмертии организмов возникла в начале XX века, когда французский биолог хирург-трансплантолог Алексис Каррель, получивший Нобелевскую премию за свою работу в этой области, объявил об открытии, сделанном им при работе с эмбрионами цыплят в искусственной среде. Он заметил, что клетки в таком состоянии делятся бесконечно, и написал статью, в которой предположил, что смертность организма связана с многоклеточностью. Он предположил, что, если мы сможем понять, почему клетки эмбриона цыпленка делятся бесконечно, мы сможем узнать, почему организмы смертны.
— Давайте задумаемся, о чем он говорил? — спросила Кампизи. — Если вы выльете соляную кислоту на эти клетки, я гарантирую вам, что они умрут. Так что здесь была путаница между репликативной способностью и смертностью организма.
Однако на этом путаница не закончилась. Американскому анатому Леонарду Хейфлику пришлось вести нелегкую борьбу, чтобы убедить мир в том, что Каррель не прав. В 1962 году в Институте Вистара в Филадельфии Хейфлик продемонстрировал, что обычная популяция клеток человеческого плода делится от сорока до шестидесяти раз, прежде чем начнется сенесценция, что прямо противоречит утверждению Каррела о бессмертии клеток. Хейфлик также заметил, что это не относится к раковым клеткам, которые, казалось, будут размножаться вечно, если их не контролировать. Он был первым, кто предположил, что стареющие клетки, возможно, связаны с защитой от рака, и оказался прав. Он также связал этот механизм со старением, «ни на чем не основываясь», по словам Кампизи, — и снова оказался прав.
Кампизи призывает относиться к сенолитикам с осторожностью и говорит, что этим препаратам еще предстоит пройти долгий путь. Многие исследования сейчас сосредоточены на том, как сделать их более избирательными, и уже есть многообещающие исследования на мышах.
— Мы создали трансгенную мышь, у которой можно уничтожать стареющие клетки в любой момент жизни. Затем, скрестив этих мышей с мышами, под верженным заболеваниям, можно установить, что устранение стареющих клеток либо задерживает начало заболевания, либо ослабляет симптомы, а в некоторых случаях даже обращает вспять удивительно большое количество возрастных патологий. Но мыши все равно умирают, и умирают почти вовремя, — объясняет Джудит.
Изменяя гены этих мышей, Кампизи и ее сотрудники имитировали то, что должны делать сенолитические препараты, — уничтожение стареющих клеток на любом этапе жизни человека. Но уничтожение клеток — это не единственный способ решения проблемы. Сенильные клетки вызывают многие возрастные заболевания не просто потому, что они существуют, а потому, что они выделяют молекулы. Этот секрет попадает в ткани и вызывает хроническое воспаление в организме. Сеноморфные препараты способны остановить эту секрецию, и, что отрадно, они состоят из натуральных компонентов. Это дает ученым, подобным Кампизи, надежду на то, что в итоге проблему можно будет решить с помощью добавок и диетического вмешательства, а не при помощи сенолитических препаратов, производимых Big Pharma.
Работа Джудит Кампизи привела к появлению стартапов в частном секторе, на которые возлагает надежды Обри ди Грей. В 2011 году она стала соучредителем компании Unity Biotechnology с конкретной целью разработки сенолитических препаратов. Компания сразу же привлекла инвесторов из числа самых богатых людей Кремниевой долины, собрав более двухсот миллионов долларов от Безоса, Тиля и известных венчурных капиталистов. В 2018 году Unity стала публичной компанией и получила восемьдесят пять миллионов долларов благодаря листингу на Nasdaq при рыночной капитализации в семьсот миллионов долларов. Но в августе 2020 года акции компании упали на шестьдесят процентов. Клинические испытания ведущего лекарственного препарата, предназначенного для пациентов с остеоартритом, дали неутешительные результаты. Unity пришлось сократить тридцать процентов своих сотрудников.
Джудит также рассказала мне, что существуют два важных момента, касающихся дальнейшего развития ее исследований. Первый заключается в том, что, несмотря ни на что, маловероятно, что какие-либо результаты позволят радикально увеличить продолжительность жизни человека. По ее мнению, максимальная продолжительность жизни человека составляет около ста пятнадцати лет, плюс-минус десять лет, причем она готова к тому, что ей могут доказать, что она ошибается.
— Значит ли это, что через десять лет или через сто лет мы не найдем способ преодолеть этот барьер? Я не могу сказать однозначно нет. Мы не предсказатели, — заметила она. — Но, исходя из наших нынешних знаний, это крайне маловероятно. Обычно после этого я говорю, что, хотя я считаю себя хорошим ученым, я никогда не говорю «никогда» и никогда не говорю «всегда», — я могу гарантировать лишь одно: однажды вы все же умрете.
Портал «Вечная молодость» vechnayamolodost.ru
