В 1951 году профессор Гарвардской школы бизнеса Кеннет Р. Эндрюс впервые ввел в оборот понятие диверсификации. Но это касалось производства товаров и стратегии ведения бизнеса. Позднее, через год, такое понятие, но уже в отношении инвестирования появилось у Гарри Марковица. За математическое обоснование своей портфельной теории он в 1990 году даже получил Нобелевскую премию. Более 70 лет инвесторы несли знамя диверсификации, но сейчас эта идея переосмысливается, считает директор по стратегическому развитию УК «Альфа-Капитал» Вадим Логинов.
Первая биржа в России появилась в Санкт- Петербурге по указу Петра I еще в 1703 году. И сделки с тогдашними ценными бумагами там тоже были (Фото Getty Images)
Последние три года ознаменовались резким ростом геополитической неопределенности и поведенческими аномалиями в управлении личными финансами. Это было вызвано вначале вспышкой ковида на планете, а затем событиями на Украине. Многие были удивлены, что в пандемию выросли сбережения, начался бум удаленных каналов и розничного инвестирования. Но это можно было объяснить.
С геополитикой сложнее. Сейчас до конца не ясно, каков будет итог сложившейся ситуации, просчитать его рационально, математически невозможно. Новая реальность оказалась пронизана иррациональностью. Представьте: кубик в игре в кости в процессе бросания может превратиться в шарик, тетраэдр и даже стать плоским. В таких условиях заниматься прогнозированием и долгосрочным планированием — сложнейшая задача. Появилось даже новое слово «ванговать» — предсказывать, предполагать в условиях полной неопределенности.
В этих условиях тактическое планирование сужается во времени. Люди, в том числе инвесторы, мыслят уже не на год, а на шесть или даже три месяца (хотя по-хорошему люди должны ставить цели даже длиннее своей жизни). Причем деньги у россиян есть, 16,4 трлн рублей наличных на конец 2022 года, и решения по управлению капиталом никто не отменял. Основные задачи — сохранить деньги, вытащить их из токсичных и неликвидных активов, релоцировать или дислоцировать во что-то надежное. В идеале и заработать, получить процент, защищающий хотя бы от инфляции. Рискнуть и заработать в «мутной воде» побольше? Надо учесть, что сейчас это в терминах Ким Чана далеко не «голубой океан» возможностей. И нужно делать серьезную геополитическую поправку. Тут и теория «черных лебедей» не поможет — сплошное «лебединое озеро» с Одиллиями на горизонте.
Как инвестировать в этих условиях? Раньше спасала глобальная диверсификация активов, было как в английской народной поговорке: не клади все яйца в одну корзину. Разложи по разным активам — что-то упадет, а что-то вырастет. Сейчас же во что-то нельзя инвестировать в силу токсичности, а что-то может уже никогда и не вырасти. Причин тут сразу несколько. Одна из них — это фундаментальное нарушение основ, в частности доверия. Именно на доверии базируется нынешняя модель финансовых рынков. Но что сейчас происходит?
Коллективный Запад замораживает около $300 млрд золотовалютных резервов России, также оказались заблокированы за пределами страны из-за санкций и других мер активы российских инвесторов на сумму 5,7 трлн рублей, из которых 20% принадлежит розничным инвесторам. А их почти 5 млн человек. И на это смотрит весь мир. Это ли не удар по доверию к глобальной системе и создание той самой «экономики недоверия»?
Что делать в этой ситуации? Одно из тактических решений — это дислокация. Не путать с релокацией. Релокация — это перемена места нахождения в более крупных масштабах. Например, переезд или перемещение капитала из страны в страну. А вот дислокация — это перемена нахождения в локальных масштабах: переход из валюты в валюту (из токсичных в дружественные), из ценных бумаг одних стран в другие, из традиционных в альтернативные активы.
Сейчас есть три вектора для дислокации. Первый — это развитие внутреннего фондового рынка. Причем не только на базе чужого опыта и своего опыта последних лет. Тезис, что в России молодой фондовый рынок, не совсем верен. Мы меряем его возраст 30 годами новейшей истории, но забываем о том, что было в России 100, 200 и даже 300 лет назад. Нью-Йоркская фондовая биржа возникла в 1792 году, а, кстати, первая биржа в России появилась в Санкт-Петербурге по указу Петра I еще в 1703 году. Она была товарная, но сделки с тогдашними ценными бумагами там тоже были. В 1810 году в России появились первые гособлигации, в 1836-м, при Николае I, был принят закон об акционерных обществах («Положение о компаниях на акциях»), а 6 июля 1837 года был зарегистрирован устав первого акционерного общества «Царскосельская железная дорога».
Бум акций железнодорожных компаний пришелся на 1860-е. Ажиотаж на биржах, акции покупал даже неграмотный народ. В 1861 году торгуется 120 акций, спустя 20 лет уже 635. Активно торгуемые бумаги, нынешние голубые фишки, называли тогда «ходкими бумагами». Рынок был во многом не прозападным, а со своим национальным колоритом. Торговля иностранными бумагами была запрещена, но на фоне массовых спекуляций вне организованной биржевой торговли появилась нелегальная «американская биржа», или «американка». Базировалась она недалеко от Невского проспекта.
Влияние Дикого Запада и биржевых спекуляций не пошло России на пользу. Крах, паника, потери, разочарование. Тогда на волне кризиса министр финансов Сергей Витте пытался провести биржевые реформы. Вот его укороченная цитата: «Наша биржа должна руководить биржевой публикой. Не увлекать ее ни в повышательную, ни в понижательную игру». Но кризис закончился, и на новой волне роста про эти наставления забыли. Потом еще было много всяких событий и кризисов, уроков можно извлечь уйму.
Нынешний урок с санкциями и заморозками учит нас еще раз развивать прежде всего свой фондовый рынок на благо отечественной экономики. Об этом много говорится, но очень нужны комплексные практические шаги по развитию, в том числе и сиюминутные прорывные меры. Очевидно, что делать это нужно с двух сторон: со стороны предложения и со стороны спроса, то есть стимулировать как эмитентов, так и инвесторов. У государства есть пряники и есть кнут в конце концов.
Все мы знаем текущие проблемы российского рынка акций. Очень мало эмитентов — 204, причем в 2022 году было всего одно IPO, число бумаг снижается. В 1893-м на российских биржах торговалось 853 компании, в 1913-м — 4581 акция. Как следствие, сейчас далеко не все отрасли представлены, капитализация по сравнению с ВВП мала (менее 40 трлн рублей), в свободном обращении (free float) еще меньше — всего 33% ВВП. Есть вопросы с выплатой дивидендов.
Так и не дошли до рынка акций пенсионные накопления. Не полностью включен потенциал защиты розничных инвесторов и механизмов коллективных инвестиций. Очень много денег попросту утекало на спекулятивные рынки, в США, в пресловутый распиаренный финтех. Это оказалось чревато, и сейчас неквалифицированным инвесторам уже запретили самим приобретать недружественные ценные бумаги. Российский же рынок акций сохраняет свои привлекательные мультипликаторы и потенциальную дивидендную доходность. Сейчас на нем бал правят частные инвесторы — их около 80%. Стоит рынку на протяжении нескольких месяцев показать стабильную положительную доходность, и он привлечет повышенный интерес.
Второй большой блок развития частных инвестиций — это новые рынки, новые «дружественные» географии. Жизнь заставила посмотреть на глобус внимательнее. Это Юго-Восточная Азия, Ближний Восток, Африка, Латинская Америка. Да, развивать это непросто — другие языки, культура, законодательство, инфраструктура. Китай — это не Америка, где все решают время и деньги. Тут важнее «гуаньси» (связи), репутация, уважение. Тут нужно много раз поговорить, покушать вместе, строить долгосрочные отношения. Сейчас на рынке уже есть возможности инвестирования в китайские акции, обращающиеся не в США, в том числе через те же ПИФы. Индия, Бразилия, ЮАР — там тоже есть большие биржи. Например, капитализация южноафриканского рынка составляет $1,2 трлн, рынка Индии — $3,2 трлн.
Наконец, третий блок развития и проведения дислокаций — это альтернативные инвестиции. Их доля в бизнесе тех же управляющих компаний неуклонно повышается. Что естественно. Во-первых, маржинальность тут выше, а во-вторых, растет спрос и интерес со стороны клиентов. Золото и недвижимость — это уже пройденный этап. В качестве инвестиционного актива развиваются бриллианты — спрос инвесторов в 2023 году оценивается в $200 млн. Недвижимость тоже осваивает новые ниши: это и новые локации (Дубай, Катар, Турция), и дисконтные офисные и торговые объекты из-за ухода западных брендов, и гостиничные — из-за бума на внутренний туризм. Будет развитие в сырьевом, коллекционном направлениях, цифровых финансовых активах.
Таким образом, на смену старой доктрине «глобальной диверсификации» пришла идеология «многополярных инвестиций». Нассим Талеб недавно описал происходящее на рынках фразой «Диснейленд кончился, дети возвращаются в школу».
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
Автор: Вадим Логинов
forbes.ru
