Рад представить вашему вниманию мою дебютную статью здесь, которая суммирует мои размышления за последние несколько лет по теме биоэтики. Эта статья о том, как неожиданно для себя наше поколение оказалось в смешанной реальности всех антиутопий XX века. Надеюсь на то, что статья удостоится вашего благожелательного внимания, а возможно, и обсуждения.
Антиутопии прошлого выглядят сегодня ретрофутуристично: они стали слоями нашей смешанной реальности, совмещающей новые проявления евгеники, биохакинг, растущую зависимость от лекарств и активное вмешательство в наше сознание. Каковы эти новые реалии: что возможно уже сегодня, что появится в ближайшем будущем – и как предотвратить риски?
«Начинается смена парадигмы медицины, когда мы сможем обеспечить регенерацию частей тела, когда клетки и ткани могут быть синтезированы, чтобы сформировать здоровые функциональные органы на замену отказавшим; новые гены могут быть доставлены в человека, чтобы бороться с заболеваниями; стволовые клетки могут быть выращены и заменить ткани, утерянные в результате травмы или недуга». Так мог бы начинаться роман в жанре «биопанк», но это цитата Скотта Готтлиба, главы Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA), из официального пресс-релиза о директиве по регулированию регенеративной медицины. Эти положения ускорят процесс одобрения терапий, разрабатываемых множеством небольших компаний-разработчиков в США, с использованием стволовых клеток, генной инженерии и синтетической биологии.
Одновременно в России с легкой руки Владимира Путина стали широко обсуждаться вопросы биологической безопасности граждан. Среди угроз, непосредственно обозначенных президентом, – злоупотребление генной инженерией с целью создания «военного человека». В феврале на заседании Совета по науке и образованию в Новосибирске президент поручил в короткие сроки разработать государственную программу «масштабных геномных исследований», а на прошлой неделе стало известно о потенциальном выделении бюджета российским ученым во главе с НИЦ
«Курчатовский институт» в более 200 млрд руб. (ок.$3 млрд) для «снижения критической зависимости российской науки от иностранных баз генетических и биологических данных, иностранного специализированного программного обеспечения и приборов».
Насколько оправдано такое внимание к генетике? Действительно, существуют ли технологии для создания «универсальных солдат» и как реагировать на подобные угрозы?
Генетики духа
Этот год стал прорывным для генной инженерии в глобальной отрасли наук о жизни. В начале года на рынок вышли 2 первые генные терапии в США (Novartis, Gilead/Kite), которые позволяют в некоторых случаях излечивать терминальные стадии рака крови, прежде всего, у детей. На поздних фазах клинических исследований находятся генные терапии, в том числе, потенциально излечивающие гемофилию А (BioMarin) и ВИЧ (Sangamo Therapeutics). Счет компаний-разработчиков, находящихся на более ранних фазах исследований, идет на многие десятки. Кроме того, активно развивается направление генных модификаций в растениеводстве и животноводстве, что позволяет странам занимать лидирующие позиции в этом исключительно перспективном направлении по всему миру.
В своем последнем послании к Федеральному собранию Владимир Путин также отметил перспективность сферы геномных исследований, «кардинальный прорыв» в которых «откроет путь к созданию новых методов диагностики, предупреждения и борьбы со многими заболеваниями, расширит возможности в селекции, в сельском хозяйстве». К сожалению, с 2016 года генные модификации в области сельского хозяйства запрещены в России на законодательном уровне, что фактически закрыло возможности для инновационного развития в этой сфере. По-прежнему особые подозрения вызывают любые вопросы изменения генетики в применении к человеку, в том числе, в медицинских целях. Как высказывался по этому вопросу Патриарх Кирилл: «Поскольку природа [человека] создана по образу и подобию Божественному, изменять ее в любом направлении, значит изменять самому Богу. Сегодня борьба за будущее – это борьба за антропологию, это борьба за определение того, что есть человек».
Одним из расхожих представлений в массовом сознании в России стала идея, что «дух» и убеждения человека предопределяются генами и что новые биотехнологии позволят «перепрограммировать» личность. Несмотря на такой широко распространенный этический скепсис, в России также ведутся свои исследования по этому направлению. Например, в недавнем фильме «Блокадная кровь. Генетика», который демонстрировался, в основном, на закрытых показах для руководства страны, предполагается, что «детей победителей», рожденных в Санкт-Петербурге (прямо упоминаются, в том числе, президент России и Патриарх Кирилл), «связывает единая манера поведения, высокая ответственность за происходящее в стране» в связи с их генами и «блокадным фенотипом».
ГМ-люди
Вернемся к заявлению самого Владимира Путина о новых возможностях генной инженерии и рисках злоупотреблений: «Человек может создавать человека с заданными характеристиками – это может быть гениальный математик или гениальный музыкант, но и военный; человек, который может воевать без страха, без чувства сострадания, сожаления и без боли». Проблема этого высказывания не в фактической ошибке – ведь личность и «дух» человека, конечно, не определяются только его генетикой. Вероятно ненамеренно в этом заявлении прозвучало одобрение «производства» гениальных людей в «мирных» целях.
Эти идеи не новы. Исследования по созданию «сверхчеловека» активно проводились еще 100 лет назад, в 20-е годы в советской России, когда пытались вывести гибридный вид человека и обезьяны. Но те эксперименты не увенчались успехом. Считается, что это легло в основу повести «Собачье сердце» Михаила Булгакова 1925 года, а также незаконченной оперы «Оранго» Дмитрия Шостаковича по либретто Алексея Толстого и Александра Старчакова 1932 года. В том же году вышла антиутопия Олдоса Хаксли, где формулируется один из наиболее распространенных сегодня страхов, что благодаря новым генетическим технологиям произойдет радикальное расслоение общества в духе «дивного нового мира». Об этом, в частности, говорил Патриарх Кирилл в своем «слове» на XXI Всемирном русском народном соборе в конце прошлого года. «Серьезным вызовом видится бурное развитие медицинских и генетических технологий, футурологи уже предсказывают скорое расслоение человечества на две расы: одним предрекается величие сверхлюдей, другим – судьба подчиненных». Последние открытия похоже подтверждают такие возможности.
В начале этого года в журнале Nature вышла статья «Новая генетика интеллекта», где автор утверждает, что интеллектуальные способности людей определяются генами на 4-10%. Исходя из этого, автор предлагает концепцию «точного образования» (“precision education”), по аналогии с персонализированной медициной, в зависимости от индивидуальных генетически заданных предрасположенностей. Видимо, предвосхищая вопросы, в последнем разделе статьи «этические соображения» ученый выносит большинство вопросов за скобки своего текста, утверждает, что не предлагает каких-либо политических рекомендаций, и напоминает читателям, что «не следует обвинять ученых, когда их открытия злонамеренно используются».
Известная американская компания 23andMe, занимающаяся генетическими тестами, еще в 2013 году получила подтверждение выдачи первого патента на «методы дизайна детей» в духе антиутопического триллера «Гаттака» Эндрю Никкола 1997 года. Согласно их патенту, человек может выбрать донора спермы или яйцеклетки для производства своего потомства с учетом риска ряда заболеваний, а также ожидаемого пола, роста, веса, цвета глаз, тона кожи, продолжительности жизни и т.д. В перспективе предполагается возможность выбора и по предрасположенности к атлетизму и потенциальному уровню интеллекта. Хотя точность прогнозирования этих показателей пока не высока, например, рост можно предсказать с погрешностью в 3-4 сантиметра. Впрочем, в ближайшие годы технологии могут существенно улучшиться за счет поступающих данных.
Из патента компании 23andMe
Евгенические практики («евгеника» от греч. «хорошо рожденный») дискредитировали себя в XX веке, прежде всего, в нацистской Германии. В ходе Нюрнбергского процесса было собрано множество документов, свидетельствовавших об опытах над людьми, сопровождающихся смертью испытуемых: эксперименты по заражению малярией, сыпным тифом и т.д., по пересадке костей, методов стерилизации женщин, исследования влияния на человеческий организм низких температур, пониженного атмосферного давления, различных ядов и антидотов. Все это легло в основу Нюрнбергского кодекса, который установил рамки допустимых медицинских исследований, касающихся людей.
Однако, евгеника практиковалась далеко не только в нацистской Германии. Так, первый закон в мире о принудительной стерилизации на основе евгеники был принят в США в штате Индиана в 1907 г. Затем подобные законы были приняты в 30 других штатах. За время действия евгенического законодательства вплоть до начала 1970х годов принудительной стерилизации подверглись десятки тысяч американских граждан. Среди прочего, считалось, что афроамериканки не могут контролировать свою половую жизнь, и государство подвергало их принудительной стерилизации для того, чтобы сократить объем социальных пособий. По-видимому, общество признавало более низкую ценность жизни этих людей: психически больных, умственно отсталых, афроамериканцев и т.д. – и действовало соответствующим образом. Большинство процедур стерилизации были проведены в Калифорнии.
Теперь в связи с практиками 20-го века, когда некоторые люди или даже целые народы объявлялись «второсортными», даже этичность излечения генетического заболевания с помощью исправления «нежелательных» генов поставлена под сомнение. В случае подобного исцеления не сообщаем ли мы тем самым обществу, что есть генетически неполноценные люди, в которых соответствующие «ошибки» не были устранены? А в условиях отсутствия универсального государственного или страхового покрытия такого рода дорогостоящих процедур, не получится ли так, что этими терапиями сможет пользоваться только экономическая и политическая элита? В связи с этими и другими нерешенными этическими и технологическими проблемами внесение изменений в геном эмбрионов, фактически «исправление людей», законодательно запрещено практически по всему миру.
Киборги
Впрочем, существуют более перспективные технологии для создания «универсальных солдат». В конце ноября в научном журнале Nature опубликовали результаты предварительных исследований по внедрению имплантатов на основе искусственного интеллекта в мозг людей для контроля их настроения. Эти имплантаты учатся персонализированно распознавать эмоциональные реакции человека и в автоматическом режиме их корректировать с помощью электрических разрядов. Такая техника называется «глубокая стимуляция головного мозга» («deep-brain stimulation», DBS). Данные разработки финансируются Управлением перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (Defense Advanced Research Projects Agency, DARPA). Цель разработок – терапия депрессии и посттравматического стрессового расстройства у солдат и ветеранов.
Результаты предварительных исследований показали, что подача электрических разрядов в области мозга, связанные с принятием решений и эмоциями, существенно улучшила показатели мозговой активности людей в рамках исследования по концентрации внимания и решения задач по распознаванию изображений.
Мозговыми имплантатами занимается также знаменитый предприниматель Илон Маск. В 2016 году он основал компанию Neuralink. В своем недавнем ставшем знаменитом интервью Илон Маск много говорил об угрозах искусственного интелекта и пообещал показать первые впечатляющие результаты Neuralink в течение ближайших месяцев. По мнению Маска, наилучшем сценарием борьбы с искусственным интеллектом будет слияние человеческих и кибернетических возможностей с помощью соответствующих интерфейсов, которые он намерен разработать.
Эти проекты практичны и покажут первые результаты на горизонте 5-10 лет, возможно, уже скоро мы сможем неизменно оставаться бодрыми, продуктивными и счастливыми, несмотря ни на какие травмы и жизненные трудности. Впрочем, эти разработки крайне затруднены ограниченным пониманием устройства человеческого мозга. Кроме того, сложно найти добровольцев, которые были бы готовы вставить электронику непосредственно в свою голову. Или уже не так сложно?
Биохакеры
В настоящее время по всему миру набирает обороты движение «биохакеров», которые испытывают новейшие биотехнологии на собственном теле. Наиболее громкими стали выступления Джозайя Зайнера (Josiah Zayner), где он прямо на публике доставал шприц и делал себе инъекции, которые «должны изменить гены в мускулах для наращивания мышечной массы». Под аплодисменты он утверждал, что стал первым человеком в мире, решившимся применить на себе технологию редактирования генов CRISPR и поменять свой собственный «код». Сам Зайнер признает, что пока эффект не заметен, но для него главное – это показать, что новейшие генетические инструменты должны быть доступны всем людям для использования на свое усмотрение, а не контролироваться университетами и фармкомпаниями.
Таким образом, происходит децентрализация биовласти, и государства вынуждены на это реагировать. В конце прошлого года FDA выпустило сообщение, что использование генетических технологий в формате DIY («сделай сам») противозаконно. Правда, предупреждение FDA было проигнорировано «стартапами», которые поставляют «пакеты биохакеров», поскольку, по их словам, они «просто, как и многие другие, продают наборы с ДНК» и не рекомендуют кому-либо формировать из этих наборов инъекции и тем более вкалывать их в себя.
Как мы видим по недавним публикациям, Россия и в этих вопросах придерживается традиций. Пока Джозайя делает себе инъекции с CRISPR и надеется на рост мышц, «человек-синтол» из Пятигорска покорил публичное пространство в России и за рубежом со своими «руками-базуками» (синтол разработан в Германии в 1990-х гг.).
А в качестве допинга в России по-прежнему используется мельдоний, разработанный в 1970-х гг. и «олимпийский» коктейль «Дюшес» из 3 давно известных стероидов с вермутом Мартини, согласно публикациям в СМИ. Таким образом, технологии все же вторичны, и способами, известными уже более полувека, можно добиваться тех же эффектов, что и новейшими разработками. Первичны все же цели и ценности общества.
«Нация прозака» и «расходники»
В любом случае, угрозы массового редактирования генов нет, поскольку для этого недостаточно ни знаний, ни финансовых средств. Сегодня явление «биохакинга» представляется далеким от повседневной жизни. Но если посмотреть шире, то возможностями для изменения сознания пользуются уже многие и давно. Довольно часто исправить реальность значительно сложнее и дороже, чем «поправить» наше восприятие или иным образом компенсировать «травму» от нерешенной проблемы. Таким образом, мы массово попадаем в нисходящую спираль наращивания стресса и нашей «стрессоустойчивости». Чем больше реальность отступает от наших ожиданий, тем бóльшая доза нам нужна для компенсации этого зазора и тем сложнее исправить реальность.
К единичным биохакерам следует добавить миллионы людей, здоровых добровольцев, которые занимаются улучшением своего восприятия мира самыми разными способами. Так, например, нейрофармакология позволяет регулировать поведение и расстройства настроения. В своем бестселлере «Слушая прозак» 1993 года психиатр Питер Крамер рассказывает о чудодейственной силе антидепрессанта Prozac (препарат компании Eli Lilly), который буквально преображал личность пациентов. В книге Крамер обсуждал этические границы, говоря его словами, «косметической фармакологии», например, можно ли здоровым людям принимать препараты в карьерных целях. Сегодня 1 из 6 американцев принимает психотропные таблетки от депрессии или других психических расстройств. США являются по этому показателю абсолютным лидером среди стран мира. Впрочем, в эту статистику не входят визиты к психотерапевтам, которые также широко распространены в США.
В области воздействия на массовое сознание Россия действует строго по формуле Джорджа Оруэлла: «Тот, кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое». Мне довелось пообщаться с американским дирижером и композитором Лорином Маазелем, и мы, в частности, обсуждали его оперу «1984» по одноименному роману. По его мнению, государство не финансирует высокую культуру, потому что это относительно «дорогая» политика с непредсказуемым результатом, а госпропаганда эффективнее для создания «удобных» граждан. Он говорил об этой проблеме в западных обществах, но похоже эту практику так же хорошо понимают в России и применяют открыто при широком одобрении как госслужащих, так и некоторых культурных деятелей.
Так депутат Госдумы Ирина Яровая, известная своими обременительными инициативами в области госбезопасности, на встрече с президентом сообщила, что «воспитание – это обязанность государства», и заявила о необходимости введения обязательного школьного предмета «Цивилизационное наследие России» с «величайшими подвигами и примерами ратного труда». Вторит ей и известный российский театральный продюсер и режиссер Эдуард Бояков, доверенное лицо Владимира Путина, в своем февральском манифесте: «необходим национальный Фонд развития культуры», одной из главных задач которого было бы «работать с детьми, закладывать в них матрицу будущего страны», потому что это «гораздо эффективнее (да и дешевле), чем переубеждать взрослых, защищать их от влияния глобалистской идеологии». Как мы видим, некоторые лидеры общественного мнения не видят этических проблем и уже намерены «закладывать матрицу будущего страны» в наших детей – были бы соответствующие технологии.
Сложно сказать, что окажется более эффективным в подготовке солдат «без страха, без чувства сострадания, сожаления и без боли» – генетические модификации, мозговые имплантаты, нейрофармакология или старомодная госпропаганда патриотической некрофилии. Возможно, в «ратном труде» будущего «расходными материалами» станут робототехника, космические дроны, искусственный интеллект или «малозаметные крылатые ракеты с непредсказуемой траекторией полета». Однако, в этих сложных и дорогостоящих разработках не будет необходимости, пока ценность жизни является низкой и есть альтернативные дешевые «расходники».
Говоря словами президента из его послания Федеральному собранию: «Техника, оружие, даже самое современное, рано или поздно появится в других армиях мира. Это нас абсолютно не волнует, у нас это уже есть и будет ещё лучше. Главное – в другом. Таких людей, таких офицеров, как наш лётчик гвардии майор Роман Филипов, у них не будет никогда!» Напомню, Роман Филипов, рожденный в 1984 году, был сбит в феврале этого года в Сирии, его останки захоронены на родине в Воронеже. Сохранились видеокадры, где он, спустившись на землю с парашютом, отстреливается от военных легендарным пистолетом Стечкина, разработанным еще в конце 1940х годов, и подрывает себя гранатой с криком «это вам за пацанов!» Погибшему присвоено звание Героя России посмертно.
Технологии, по сути, ничего не меняют. Все связанные с ними риски уже эффективно реализовались в XX веке в СССР, нацистской Германии и многих других странах, в том числе демократических. Везде, где общества соглашаются со снижением «цены» человеческой жизни, вместо новых генетических терапий получают «дешевую» евгенику в форме принудительной стерилизации или просто отказа в лечении групп пациентов, а вместо новейших вооружений – «эффективную» пропаганду смерти как истории успеха и «универсальных солдат». Технологии сами по себе новых угроз не представляют, настоящая опасность – недостаточная информированность и осознанность общества по вопросам биоэтики, чрезвычайно пониженный «иммунитет» к нарушению прав и свобод в этой сфере, несмотря на полученную в XX веке «прививку». Россия обладает исключительно богатым «цивилизационным наследием» в этих вопросах и может по праву лидировать в глобальном дискурсе по этим вопросам.
Антон Гопка, «Сноб»
Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
